«Которые оставили все мирские попечения, те всячески должны хранить душу, чтобы не изринуть помышления о Боге, и память чудес Его не затмить тщетных вещей воображениями, но чрез безпрестанное и непорочное воспоминание, изобразив в душах своих как неизгладимую печать, помышление о Боге с собою носить. Ибо, таким образом, приобретаем мы любовь к Богу, и купно возбуждающую нас к исполнению Его заповедей, и паки в них непрестанно сохраняемую.
Кто сильное имеет желание следовать Христу, тот не может обращать мысли своей к любви мирских вещей, или родителей, или сродников, если сие противно Господню повелению. Здесь пристойно сказать и сие: Аще кто грядет по Мне, и не возненавидит отца своего и матерь, и прочая (Лк.14:26). Сему также поучали нас святые Господни ученики, Иаков и Иоанн, кои отца своего Зеведея, и сам корабль, от которого они питались, оставили. Матфей, востав от мытницы, последовал Господу, и не токмо прибыль от собираемого мыта оставил, но и презрел самые бедствия, коими ему и сродникам его угрожало начальство за то, что не воздал ответа в мытарстве. Наконец, Павел распяся мир, весь и он миру. Потому что, когда душа занимается любовию благочестия, тогда раздоры кажутся ей посмеяния достойными; и хотя бы для любимого ей предмета стрелы ея уязвляли, однако они более веселия, нежели печали ей причинят. Ежели мы естественным образом имеем любовь и усердие к своим благодетелям, и всякий труд для возблагодарения за учиненные нам благодеяния сносить не отрицаемся, то какое слово достойно может изъяснить благодеяния Божия? Они бесчисленны и столько велики, что и единый довлеет к соделанию нас обязанными всякое благодарение воссылать подавшему нам оное. Но Бог столько благ, что не требует Себе никакого от нас воздаяния, токмо любви. Все сие приводя себе на мысль (чтобы явною учинить страсть), ужасаюсь и прихожду в страшное изступление, дабы когда-либо от неразумия, или по причине занимания себя тщетными вещами, отпадши от любви к Богу, не сделаться бесчестием и поношением Христу. Ибо диавол презрение наше к Богу обратит в поношение Ему, и о непослушании нашем похвалится, потому что и не создав нас, и смерти за нас не претерпев, однако, своего упорства и нерадения о Божиих заповедех имеет нас последователями. Сие самое нанесение бесчестия Господу и похваление противника представляется мне тяжче казней геенских, что мы сами врагу Христову подаем причину хвалиться и превозноситься против Умершего и Воскресшего за нас.
Мы должны любить Бога от всея силы нашея, также и ближнего, да и самых врагов наших, дабы быть нам совершенными подражателями благости небесного нашего Отца, повелевшего солнцу светить на благих и злых (Мф.5:45). Напротив же сего, непристойно истощать нам силу любви к другим вещам. Благо любви, ежели в одном имени любви заключается, достойно есть смеха, что сего, или того избирающие, к сим только любовь имеем; а иных бесчисленных отлучаем от участия оного блага. Если же с пагубными людьми согласие восприемлющим, оное под видом мира неприятельский вред причиняет, то должно смотреть, кто таковы те, с которыми мы смесилися. Ежели Божий Сын ненавидим есть, то недивно и нам ненавидимым быть от людей ненависти преисполненных. Впрочем, как строение при разрушении связей стоять не может, так и церковь не может возрастать в высоту, не будучи связуема союзом мира и любви. Ибо ничего нет свойственнее нашей природе, как взаимно быть между собою соединенным, в другом иметь нужду, и подобных себе людей любить. Поелику мы в помощи каждого брата большую нужду имеем, нежели какую имеет одна рука в другой.
Когда о сих самых наших членах я рассуждаю, что ни который из них не в состоянии один сам собою действовать, то как о себе помышлю, что могу один сам собою отправлять житейские дела. Ибо ни нога безопасно ходит без подкрепления другой, ниже глаз исправно может видеть, не имея сообщником себе другого глаза, и с ним, согласно не устремляющийся на видимые вещи. Слух есть внимательнейший, который обоими ушами голос принимает, и осязание бывает крепчайшее от совокупления перстов. Просто сказать, не вижу я ничего ни по естеству, ни по произволению делаемого, которое без согласия того ж рода вещей исполнялося бы, да и самая молитва, не имеющая согласующихся, слабейшая бывает себя самой. Да научит тебя взаимная любовь нетопырей, которые на подобие цепи соединены между собою, ниже ты отделенное и особенное предпочитай общественному и соединенному. Ничто нас не разделяет друг от друга, братие! Если мы по своему произволению не разделимся. Един у нас Господь есть, едина вера, едино и тоежде упование. Хотя главою вы себя всей церкви почитаете, но не может глава сказать ногам: нужды в вас не имею; хотя и в ином порядке церковных членов себя поставляете, то нам в том же теле учрежденным не можете сказать: нужды в вас не имеем. Понеже и руки одна в другой нужду имеют, и нога одна другую подкрепляет, и очи при согласии яснее видят. Да не обладает вами сие помышление: Мы, в приморских местах живучи, не подлежим злоключению многих, и никакой нужды не имеем в помощи других. Чего ради, какая нам надобность сообщаться с другими? Но Господь, хотя острова от суши морем и отделил, но жителей островов и суши совокупил любовию. Сим по большой части и различествует друг от ласкателя, что сей говорит только приятное, а тот и оскорбительного не опущает. Знаешь ли, что обязан ты творить ближнему то, чего ты себе от другого желаешь. И я слыша от Самого Бога, глаголющего к Своим ученикам: О сем разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин.13:35), и что в дар последний ученикам своим, имея свое во плоти смотрение, мир Свой оставил Господь, сказав: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин.14:27), не могу себя уверить, что без взаимной любви и без всевозможного хранения со всеми мира могу я назваться достойным рабом Иисуса Христа.
Таковым же образом надлежит общей и равной любви быть, как и естественно человек к каждому своему члену имеет склонность, равно желая всему телу здравия, понеже и болезнь каждого члена равную причиняет телу скорбь. Ибо кто одно любит больше прочих, тот самого себя осуждает, так как совершенной любви не имущий. Также от содружества отчуждать должно неприличную прю и особенную любовь. Ибо от вражда рождается, а от особенной любви и дружбы подозрения и зависть бывают. Везде бо лишение равенства начало и причина зависти и злобы бывает у тех, которые оного лишаются. Чего ради как всеблагий Бог равно озаряет всех светом, повелевая солнцу на праведных и на неправедных купно светить (Мф.5:45), подобным образом подражатели Божии луч любви своея ко всем да простирают. Ибо, где нет любви, там место ея заступает ненависть. Ежели, как сказал Иоанн, Бог любы есть (1Ин.4:16), то явно, что диавол ненависть есть. И как имеющий любовь, Бога имеет, так и имеющий ненависть, диавола в себе питает. Того ради всякой должен иметь ко всем равную любовь, а честь каждому должно воздавать по достоинству. И как в нас самих болезнь каждого члена равно до всего тела касается, однако, есть некоторые члены превосходнейшие пред прочими (ибо мы не в одинаковом состоянии бываем, когда болит глаз, и ножный перст, хотя бы боль и равна была), так и сострадательное усердие и склонность любви каждый равно должен оказывать всем в содружестве живущим; однако, честь большую отличнейшим воздавать должно. Впрочем, когда связаны мы между собою духовною любовию, то телесное сродство не должно иметь в любви преимущества, ниже когда один другому родный брат, сын или дочь, сообщение крови родит более любви к сроднику, нежели к другим. Кто в сем случае следует природе, тот сам себя обличает, что не совершенно отдалился от природы, но еще раб есть плоти. Богу нашему слава во веки веков, аминь».
Святитель Василий Великий
