Депутатам Парламента Республики Молдова
ОБРАЩЕНИЕ
Как архиепископ Православной Церкви Молдовы, Кишиневско-Молдавской Митрополии, я с обеспокоенностью узнал о ратификации Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (Стамбульской конвенции), за которую Парламент республики Молдова проголосовал в первом чтении 01 октября 2021 года.
Хотя цель Стамбульской конвенции достойна похвалы, могу отметить, что на самом деле Стамбульская конвенция не является адекватным ответом на проблему домашнего насилия. Эта международная конвенция вызвала много споров, поэтому заслуживает большего внимания и общественного обсуждения в Республике Молдова. Она предлагает новое и спорное определение понятия «гендер» в международном праве, которое предполагает, что пол и «гендер» – это два разных понятия, причем последнее является социальной конструкцией, независимой от биологического пола человека. Этот факт противоречит объективной реальности, а также духовным ценностям населения нашей страны и угрожает религиозной свободе и праву родителей воспитывать своих детей в соответствии со своими религиозными и моральными убеждениями. Хотя Стамбульская конвенция заявляет, что хочет бороться со стереотипами, она сама по себе использует дискриминационные стереотипы, в частности – представляет мужчин как агрессоров. Не в последнюю очередь, Стамбульская конвенция устанавливает механизм мониторинга, который интрузивно вмешивается в организацию и практику традиций и обычаев государств-участников, которые должны будут подчиняться идеологии «гендера» как социально определяемой концепции.
Отмечу, что Конвенция о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием, принятая в Стамбуле 11 мая 2011 года, разработана Советом Европы, в Уставе которого подтверждается: «их приверженность к духовным и нравственным ценностям, которые являются общим наследием их народов и реальным источником личной свободы, политической свободы и верховенства закона, принципам, которые составляют основу любой подлинной демократии». [1] [1]
Соответственно, действия Совета Европы должны основываться на уважении духовных ценностей народа, к которому должны применяться любые положения международных инструментов.
«Гендерная» идеология
Стамбульская конвенция – первый международный договор, в котором содержится определение гендера (статья 3 пункт c.) и признает, что женщины и мужчины не только биологически дифференцированы, но и что существует социально определённая категория «гендера», которая даёт им определённые роли и поведение.
Подписавшие страны практически обязаны признать «гендер» как социальную конструкцию, независимую от биологического пол человека: женщина ты или мужчина, в зависимости от того, что выбираешь.
Поскольку Конвенция допускает существование «социально определённого гендера», она на самом деле продвигает аспекты, которые противоречат духовным ценностям подавляющего большинства населения Республики Молдова, объявляющего себя православными христианами.
Более того, статья 6 соответствующей Конвенции, под предлогом продвижения политики равенства между мужчинами и женщинами, предоставляет свободное поле для продвижения аспектов, противоречащих духовным ценностям.
Беспокойным является тот факт, что в статье 12, часть 5 Конвенции, разрешается пренебрегать или даже игнорировать культуру и религию людей, в отношении которых будет применяться соответствующая норма.
Нормы соответствующей Конвенции носят очень общий и расплывчатый характер с точки зрения определений, но с точки зрения нарушения основных прав, таких как право на совесть и религию, право на уважение национальной культуры, право на уважение частной и семейной жизни, право родителей воспитывать своих детей в соответствии с их собственными убеждениями, здесь Конвенция довольно ясна и легко препятствует этим правам.
Статья 17 часть (2) Конвенции противоречит принципу наивысшего интереса ребёнка, поскольку не защищает несовершеннолетнего от факторов, которые могут его травмировать, но «научить, как обращаться с информационной и коммуникационной средой». Таким образом, вместо ограничения доступа ребёнка к информации с деградирующим содержанием сексуального или насильственного характера в средствах массовой информации, цель состоит в том, чтобы ознакомить его с целевой информацией и научить его обращаться с ней.
Кроме того, это бы также нарушило Конституцию Республики Молдова, а именно статью 48 часть (2): «Семья основана на браке, заключённом по взаимному согласию мужчины и женщины, на их равноправии и на праве и обязанности родителей растить, воспитывать и обучать детей.» После ратификации Конвенции её правила станут законом права, ограничивающим её граждан, положения – направленные на подрыв роли и места ячейки, а также естественного и фундаментального элемента общества.
Подтверждаю, что Православная Церковь осуждает все формы насилия и поддерживает благородное намерение бороться с этим явлением, но не в ущерб духовным ценностям, характерным для нашего народа.
Стамбульская конвенция вызвала споры в нескольких странах, особенно в отношении термина «гендер», не будучи ратифицированной странами ЕС: Болгарией, Словакией, Чехией, Латвией, Литвой, Великобританией, Венгрией, а также Россией, Украиной Азербайджаном и Арменией, которые являются членами Совета Европы.
Словакия – одно из государств, выступивших против ратификации Стамбульской конвенции. [2] [1] Согласно премьер-министру Роберту Фицо, хотя Словакия примет все меры по борьбе с насилием в отношении женщин в своём законодательстве, она не ратифицирует пакт, назвав его спорным документом, который может нарушить Конституцию и привести к легализации однополых браков.
Словакия фактически запретила однополые (gay) браки, приняв в 2014 году поправку к конституции, определяющую брак как союз между мужчиной и женщиной. Словакия также не признает никаких форм однополых гражданских партнёрств.
Стамбульская конвенция «без необходимости ставит под сомнение естественные различия между мужчинами и женщинами и называет их «стереотипами»», даже если она преследует благородную цель искоренения насилия в отношении женщин, добавил Фицо.
Болгария также не ратифицировала Стамбульскую конвенцию. Конституционный суд постановил, что Конвенция не соответствует Конституции Болгарии. Аргументы, представленные судьями, можно условно разделить на две группы, которые взаимосвязаны и переплетаются на протяжении всего решения:
1) Конвенция само-последовательна и имеет более широкую сферу применения, чем предполагает её название, что может поставить под угрозу верховенство закона в Болгарии;
2) Статьи 3 (C) и 4 (3) Конвенции несовместимы с Конституцией Болгарии.
«Конвенция не даёт определения «гендерной идентичности» («l’identité de genre»). В пояснительном отчёте к Конвенции (§ 53) «гендерная идентичность» определяется следующим образом: «Определённые группы людей также могут сталкиваться с дискриминацией по признаку гендерной идентичности, что простыми словами означает, что пол, с которым они идентифицируют себя, не соответствует полу, присвоенному им при рождении. Сюда входят определённые категории людей, такие как транс-гендеры, трансвеститы и другие группы людей, которые не соответствуют тому, что общество определяет, как принадлежащих к категории «мужчин» или «женщин».»
В отличие от конституционного понимания гендера как биологической категории, концепция гендерный / гендер как социального конструкта присутствует в Конвенции отдельно и вместе с концепцией пола / полов. Как уже было сказано, эта ситуация выходит за рамки применения Конвенции от заявленных целей защиты женщин и открывает пространство для её противоречивого применения, что противоречит верховенству закона в формальном смысле (статья 4 §1 Конституции).
Конвенция открывает путь для внедрения понятий «гендер» и «гендерная идентичность» в определение, данное в статье 3, пункт «с» в правовой системе. Требования статьи 4, § 3 Конвенции требуют, чтобы Республика Болгария установила процедуры, обеспечивающие юридическое признание пола, отличного от биологического, в нарушение Конституции.
Конвенция, определяя гендер как социальную конструкцию, фактически делает относительными границы обоих полов – мужского и женского, как это определено биологически. Однако, если общество теряет способность различать женщину и мужчину, борьба с насилием в отношении женщин остаётся формальным, но невыполненным обязательством.
(http://www.constcourt.bg/bg/Acts/GetHtmlContent/f278a156-9d25-412d-a064-6ffd6f997310# [2].)
А внутри государства Синод Болгарской Православной Церкви сам выразил свою официальную позицию по вопросу Конвенции и гендерной идеологии: «Хотя это правовой акт, Конвенция также имеет духовное измерение – это инструмент, который прививает нам систему чужих ценностей, позволяющий управлять обществом по новой модели, отвечающей интересам небольшой части.
В официальном тексте Конвенции на английском языке везде, где встречается слово «гендер», в болгарском языке используется термин «социальный пол». Кроме того, новый перевод не изменит смысла и духа Конвенции, в которой использование термина «гендер» и производных от него преследует цели, отличные от заявленных, а именно защиту женщин от насилия. Эти термины используются для превращения государственной политики в идеологию, отрицающую, что человек существует как мужчина или женщина, и это подтверждается новым искусственным языком, который мы находим в Конвенции и который чужд и неизвестен нашему менталитету, нашей культуре, нашим обычаям и православной традиции.
Согласно этой идеологии, пол человека, будь то мужчина или женщина, не важен для его личности, а представляется как «диктатура природы» перед свободным выбором человека, диктатура, от которой он должен освободиться. Эта идеология, которая после ратификации Конвенции стала бы обязательным законом для болгарских граждан, отрицает фундаментальную библейскую истину: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Бытие 1:27)».
Нарушение прав родителей на образование своих детей
Право родителей давать образование своим детям является основным правом, которое не может быть отменено или намеренно ограничено.[3] [1] Это право закреплено в статье 2 Протокола 1 к Европейской конвенции о правах человека: «Никому не может быть отказано в праве на образование. Государство при выполнении функций, которые оно возьмёт на себя в области образования и обучения, будет уважать право родителей обеспечивать это образование и обучение в соответствии с их религиозными и философскими убеждениями.[4] [3]
Всеобщая декларация прав человека подчёркивает, что родители имеют преимущественное право при выборе типа образования для своих несовершеннолетних детей.[5] [4]
В этом хорошо установленном качестве родители имеют наибольшие права и наибольшую ответственность за образование своих детей. В образовательном процессе государственные учреждения должны помогать родителям, школа должна сотрудничать с родителями, а не искусственно распоряжаться их правами. Школа не должна навязывать детям образование, противоречащее религиозным и философским убеждениям родителей.
Стамбульская конвенция существенно отличается от этого понимания роли родителей. Статья 14 пункт 1 об образовании Стамбульской конвенции предусматривает обязательство, которое может в конечном итоге нарушить право родителей обеспечивать образование своих детей в соответствии с религиозными и философскими убеждениями родителей:
«Стороны предпринимают, когда это целесообразно, необходимые шаги по включению педагогического материала по таким вопросам, как равенство между женщинами и мужчинами, нестереотипные гендерные роли, взаимное уважение, урегулирование конфликтов в межличностных отношениях без применения насилия, насилие по гендерному признаку в отношении женщин и право на личную неприкосновенность, адаптированного к развивающимся способностям обучающихся, в официальные учебные программы и на всех уровнях образования.
Стороны осуществляют необходимые шаги по продвижению принципов, изложенных в пункте 2, в неформальных образовательных структурах, а также в спорте, при проведении культурных мероприятий, во время отдыха и в СМИ.»
Религиозная свобода
Положения Стамбульской конвенции противоречат христианскому представлению о семье как о союзе между мужчиной и женщиной. Эту религиозную заповедь можно было бы заклеймить (стигматизировать) как традицию, основанную на стереотипном поведении. Согласно статье 42 Стамбульской конвенции, «культура, обычаи, религия, традиции или так называемая честь не должны рассматриваться как оправдание». Хотя это положение относится к насилию, его следует понимать в широком смысле, включая расплывчатое понятие психологического насилия. Таким образом, Стамбульская конвенция становится средством существенного переопределения образовательных материалов по этой теме.
В этой связи считаю, что Республике Молдова не следует ратифицировать Конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием, (Стамбульскую конвенцию) и,
ПРОШУ:
- Приостановить ратификацию Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (Стамбульскую конвенцию).
- Оптимизировать уже имеющиеся в правовой базе средства борьбы с насилием в отношении женщин и домашним насилием (информирование, образовательные процессы, участие граждан в общественных консультациях).
- Прекратить и не допускать любую пропаганду, в том числе путем принятия нормативных актов, любых концепций и идей, в частности – гендерной идеологии, которые противоречат Конституции Республики Молдова и/или нарушают основные духовные ценности, разделяемые абсолютным большинством населения нашей страны.
С глубоким прискорбием,
ПЕТР,
Архиепископ Унгенский и Ниспоренский
[1] [5] Из преамбулы Устава Совета Европы номер 1949 от 05.05.1949 года, вступившего в силу для Республики Молдова с 13.07.1995 года;
[3] [7] Folgerø and Others v. Norway App no 15472/02 (ECtHR, 29 июня 2007 года) 84(e).
Европейская конвенция о правах человека, статья 2 Дополнительный Протокол 1.
[4] [8] Всеобщая декларация прав человека, статья 26 (3).
[5] [9] «Obama Administration Guidelines on Bathrooms Lack Legal Authority [10]»