«Радость быть человеком». Преподобный Иустин (Попович)

«Человек!.. Все творения немеют перед этим самым необычным чудом во всех мирах. Бог как бы собрал чудеса из всех Своих миров, слил их воедино, и получился человек. Ощущать – разве это не чудо? Мыслить – разве это не чудо? Желать – разве это не чудо? Не ищи чуда вне себя, ибо ты сам величайшее чудо. Существовать – разве не есть это нечто само по себе бесконечно удивляющее и непонятное? У всякого создания, имеющего силы думать о человеке, начинает кружиться голова. Со всех сторон человек окружён бесконечностями…

Не есть ли жизнь человека на земле паломничество по безднам? Ведь всякий серьёзный вопрос, который человек задаёт себе или мир – человеку, уводит его мысль в бездну. Вопрос истины разве не есть бездонная проблема? В поисках истины, пробиваясь к её святилищу, мысль человека всегда пробирается через страшные пропасти. А проблема справедливости, а проблема добра, а проблема зла – всё сплошь пропасти и горные ущелья, паломничества, мучительные и тяжёлые, разве нет? Ненасытная же мысль человека, гонимая неким врождённым инстинктом, страстно бросается из проблемы в проблему и никак не может насытиться. И так вечно, до тех пор, пока её не подчинит себе двуединая проблема – проблема Бога и человека, по своей сути, всепроблема, от решения которой зависит судьба человека во всех мирах.

Нет ничего более страшного для человека, чем быть непосредственно с самим собой; и ничего нет неприятнее для человека, чем быть непосредственно с людьми; и ничего нет печальнее для человека, чем быть непосредственно с миром. Только когда человек примет Господа Христа как посредника между собой и людьми, между собой и миром, между собой и самим собой, тогда его печаль претворяется в радость, отчаяние в восхищение и смерть в бессмертие; тогда горькая тайна мира претворяется в сладкую тайну Божию. Поэтому в душе человека создаётся молитвенное отношение не только к Богу, но и к многострадальной твари. Поэтому Христов человек должен быть воодушевлённый молитвенник.

Молитва – самое первое дело христианина, ибо она ставит человека в правильное, единственно правильное отношение к Господу Иисусу Христу и к миру. К любому человеческому существу, к любому Божиему творению надо приступать прежде всего с молитвой, чтобы молитва Господу опосредствовала наше приступание к каждому существу, к святой тайне каждой души, к каждой богоподобной личности, ибо только посредством призываемого в молитве Господа Иисуса Христа можно правильно и безгрешно встретить, узнать и полюбить творение Божие, каждое богоподобное и христоподобное существо.

Молитва – дистиллятор мысли, сито, кузница, горнило, выплавляющее образ.

Молитва – это некий вид сгорания и самосожжения: принесение себя в жертву всесожжения: и не желаешь ничего своего, и молишься, чтобы всё, что есть в тебе немолитвенного, исчезло и угасло. Молитва – это единственный путь существенного самопознания (самоотрицания); вне молитвы всякое познание поверхностно, подобно проказе на коже.

Что такое молитва к Богу? – Выражение нашей любви к Богу, то есть боголюбие, первая заповедь. Что такое наша молитва к святым? – Выражение нашей любви, язык нашей любви к ним, наше смирение перед ними, наша вера в них и наша надежда. Другими словами, вторая заповедь, то есть человеколюбие: любовь к обоженному человеку, о-Бого-ображенному, сочетавшемуся со Христом и преображённому во Христе. Это отверзает дверь и всем прочим святым добродетелям и таинствам.

Омолитвить себя, омолитвить весь ум, всю душу, всё сердце, всю волю – пусть это будет нашим каждодневным подвигом.

Святая литургия – это всегда лествица, мост на небо. Каждый день ты на Небе. Всё, что в ней, – мгновенно возносит тебя в оный мир и поставляет среди Ангелов и святых. Каждая молитва – разве не лествица души на небо? Какое может быть уныние, когда есть святая литургия!

Каждое мгновение моей жизни – Божие. Зачем же тогда бояться кого бы то ни было и чего бы то ни было, кроме Бога?

Ты можешь открыть в человеке человека только когда разберёшься в том, что он считает добром, и что – злом, и всё это измеришь мерою Христовою.

Человека можно оценить по его главной заботе. Если найдёшь в человеке его главную заботу, то отыщешь саму изюминку его существа. Человек обычно весь живёт в своей главной заботе. Все его ценности и недостатки в его главной заботе и около неё. Здесь его рай и его ад.

Человеческому естеству на земле, в каждое мгновение, небо необходимее, нежели вся земля и всё, что на ней, ибо человек на девяносто девять процентов с неба и лишь на один процент от земли. Поэтому мы должны в каждую минуту взбираться к небу, ползти к небу, бежать к небу, лететь к небу. Этому нас до мельчайших подробностей учит Святое Евангелие досточудного Господа Иисуса Христа и каждое святое житие каждого святого, прославленного Спасителем нашим.

Всякий святой – это не что иное, как возвращённый рай. Что такое рай? Это осуществлённое Евангелие, прожитое Евангелие. Более того, рай – это пережитый человеком Господь Христос во всей полноте Его богочеловеческой Личности.

Претворяя в жизнь евангельские добродетели, человек преодолевает всё, что в нём смертно, и чем больше он живёт по-евангельски, тем сильнее выжимает из себя смерть и смертность и возрастает в бессмертие и жизнь вечную. Ощущать Господа Христа в себе есть то же, что и ощущать себя бессмертным. Ведь ощущение бессмертия происходит из ощущения Бога, потому что Бог есть источник бессмертия и вечной жизни. Ощущать Бога в себе постоянно, во всякой мысли, во всяком ощущении, во всяком поступке – это и есть бессмертие.

Освящение человеческой природы прогрессирует в соответствии с верой; чем святее становится человек, тем более сильным и живым становится его чувство собственного бессмертия.

Основная обязанность христианина – в мире времени и пространства жить Христовым бессмертием и вечностью. Призвание христианина – не допускать грехам и страстям быть действенными силами в его мыслях, ощущениях, желаниях и делах. Вытесняя из себя все грехи, человек вытесняет все смерти, ведь всякий грех – малая смерть.

Если ты прожил день и не победил ни одного своего греха, знай: ты стал более смертным. Если же ты победишь один, два, три своих греха, смотри, ты помолодел молодостью, которая не старится, помолодел бессмертием и вечностью.

По сути, Церковь не что иное, как божественная мастерская, в которой непрестанно омолаживаются, освежаются и укрепляются человеческое ощущение и сознание личного бессмертия и бесконечности. Разве молитва не делает душу бесконечной, связывая её с Богом? Не будем себя обманывать: всякая молитва понемногу побеждает в нас смерть, и всякая евангельская добродетель, а все вкупе они созидают победу над смертью и обеспечивают жизнь вечную.

В Церкви прошлое всегда современно; настоящее в Церкви – это настоящее всегда живым прошлым, ибо Богочеловек Христос вчера и днесь Той же, и во веки (Евр. 13, 8), непрестанно в Своём богочеловеческом теле живёт одной и той же истиною, одним и тем же светом, тем же добром, той же жизнью и всё прошедшее всегда делает настоящим. Отсюда живому православному ощущению и сознанию все члены Церкви, начиная от святых апостолов вплоть до вчера почивших, всегда современны, так как всегда живы во Христе. И сейчас всякому настоящему православному человеку современны все святые апостолы, и мученики, и святые отцы. Более того, для него они реальнее, чем многие из его современников по телу.

Это ощущение всеединства веры, жизни и сознания составляет сущность православной церковности.

Православие – не что иное, как досточудная Личность Богочеловека Христа, проложенная через все века, проложенная как Церковь. Быть православным – значит постоянно иметь Богочеловека в душе, Им жить, Им мыслить, Им чувствовать, Им совершать поступки. Другими словами, быть православным – значит быть христоносцем и духоносцем. Человек достигает этого, если в Теле Христовом – Церкви – всецелое своё существо исполнит Богочеловеком Христом без всякого остатка. Поэтому православный человек постоянно распят молитвами между небом и землёй, подобно радуге, связующей вершину неба с бездной земли. И тогда как телом он молитвенно ходит по скорбному земному муравейнику, душой пребывает горе`, где Христос сидит одесную Бога.

Что есть человек? Мешок кровавой грязи, и в нём закваска всех бесконечностей. Возводя себя на высоту, человек исчезает в божественной беспредельности; низводя в пучину, тонет в демоническом беспределе. Человек? Маленький бог в грязи, иногда – демон в роскошном убранстве. Нет более естественного принципа: будьте совершенны, как Бог! Ибо нет никакой более страшной реальности, чем влюблённость человека в зло и его бездны.

Какая радость быть человеком. Она познаётся, как только человек почувствует другого человека Христом, ибо всегда ощутит его как собрата, причём как вечного собрата, собрата с богоподобным естеством. Каждый человек – это твой вечный брат, твой бессмертный собрат. Следи за тем, как ты с ним поступаешь! Рассмотри, что мыслишь о нём! Исследуй, что о нём говоришь! Вникни в то, что ты ему желаешь! Ибо и в вечности тебе придётся с ним жить. Потому пусть всё у нас будет бессмертно и вечно: и наша любовь к человеку, и наше добро, и наша истина, и наша правда.

Вся мудрость христианина заключается в следующем: держаться непрестанно за Господа Иисуса Христа, держаться молитвой, держаться постом, держаться милостыней, держаться любовью, держаться кротостью, держаться смирением, держаться Святым Причащением, держаться святой исповедью, – всем этим держаться за Него, неизменного, ничем и никем не заменимого Бога и Господа – каждым Святым Таинством и каждым святым богоугодным делом. И что тогда? – Тогда над всеми смертями, над всеми мучениями ты всегда восторжествуешь радостью: радостью веры, радостью спасения…

Радость – быть человеком! Потому что Бог стал Бого-человеком. Этим открыты и даны человеку все божественные силы, и совершенства, и бесконечности. Следовательно, нет отчаяния для человека с тех пор, как Бог стал человеком, ибо из всякой горести и отчаяния – Божественный выход, и взлёт, и восхождение в Царство Божественной вечной Жизни, вечной Истины, вечной Любви, вечной Радости».

Преподобный Иустин (Попович)